Каждый раз в этот день, читая лозунги на плакатах, я заново открываю для себя печальную истину: помнят не все, и знают не все. И совсем мало кто помнит и знает сердцем. Как это ни удивительно, но при всем изобилии всевозможных понтийских обществ, федераций, объединений и иже с ними, сегодня можно с убежденностью сказать – результат их работы нулевой. Я убедилась в этом в прошлую пятницу на площади Синтагма в ходе мероприятия, посвященного Дню Памяти жертв геноцида греков Понта.

Сказать, что почтить память людей, которых истребили только за то, что они были греками по национальности, пришло мало людей – это значит, ничего не сказать. У меня вообще возникло ощущение, что случайных туристов, глазеющих на смену караула у могилы Неизвестного солдата, было не намного меньше, чем тех, чьи предки пострадали от турецкой резни. Стыдно? Не то слово.

И не устраивают меня объяснения, что другие федерации организовали поминальные шествия в других районах Афин – от этого только хуже. Яснее становится крылатая фраза о товарищах, в которых нет согласья… И, ладно бы в получении кредитов и гуманитарки, согласья нет в самом главном, святом, можно сказать. Разобщенность понтийского движения, вроде бы ускользающая от глаз в дни обычные, в этот – памятный – особенно бросалась в глаза… Ну, что бы встать всем вместе – а ведь только из Союза в Грецию приехало около 250 000 понтийских греков, на центральной площади города…. Так нет!

- А как же авторитеты, а как же лавры? - с горечью говорит знакомый… - И совсем уж безнадежно добавляет: вот если бы сказали, что раздают рис там, или оливковое масло…

Как-то расслабились под синим спокойным небом Греции гордые сыны Понта, как-то увязли в разборках-терках, кто главнее? Как-то позабыли, что большого ума и мужества, чтобы сжечь турецкий флаг на мирной афинской улице не требуется… Мужество быть вместе гораздо больших усилий стоит…

И я даже сейчас не о местных – Бог им судья. Многие из них толком слово Понт не знают… Я о наших, родных…Смогли же 3000 человек прийти на мероприятие, посвященное празднику Великой Победы в Заппио? Нашли время, силы и желание? Забыли распри и обиды друг на друга разные греко-российские, украинские, грузинские общественные организации? Потому что общая боль и радость общая.

Получается же у армянской общины Греции собирать в апреле на такое же, как наше, горькое мероприятие тысячи людей? В одном месте, заметьте. Разве мы меньше скорбим о жертвах геноцида, чем армяне? Или наших предков по какому-то другому принципу истребляли? Или память наша короче?! Выходит, да…

И чему ж удивляться тогда, разве экс министр образования кого оскорбил отрицанием факт геноцида? Получается, и оскорблять то некого по большому счету. А все, кто с гневными письмами, требуя его отставки, в интернете отметились, на письмах и остановились…

И нам под стать памятник, который открыли жертвам геноцида в Пирее… Непонятной конструкции – дикий модрен, замешанный на не менее диком абстракционизме – вот такая она и есть наша с вами понтийская действительность… От которой и отказаться как-то неловко, и гордиться, прямо скажем, нечем. Стыдно и все.

Активно настаивая на изучении русского в муниципальных школах, о своем языке как-то позабыли, с пеной у рта клеймя украинских «фашистов, уничтожающих русскоязычное население Донбасса», о своих предках, турками зарезанных говорим все реже… Отвлеклись, что ли?

Семилетний мальчишка, сидя на плечах у отца, строит рожицы и, с интересом наблюдая за сменой караула у могилы Неизвестного солдата на Синтагме, комментирует:

- Ооооо, там еще добавились люди в черном, они тоже шагают, а вот теперь они остановились, папа, скорей пойдем мороженое есть, вот они опять идут, а куда? Я оборачиваюсь: мужчина виновато опускает глаза и успокаивает ребенка: ну помолчи ты, просто смотри…

- Да не хочу я, мне неинтересно, - ноет мальчонка…

Конечно, ему неинтересно, он ведь не знает, что происходит, зачем и о чем эти баннеры, зачем пришли сюда эти люди, и его папа в том числе… Хотя с его папой ясно: он – за мороженым для сына…

Инга АБГАРОВА