Этот материал нам прислали из Севастополя. Горький материал. Вы спросите, а что нам за дело до покинутой матери, которая живет так далеко от Греции, пусть она в прошлом и знаменитая актриса? Вокруг столько кошмарных новостей, каждый день приносит новые… Но, мы считаем, что имеем полное право поддержать покинутую женщину хотя бы тем, что напечатаем ее письмо-исповедь… Автор материала – наша коллега и постоянный автор знает семью Татьяны Клюевой много лет, была знакома с покойным ныне ее супругом… Так что в истинности описываемых событий сомневаться не приходится. Возможно, эта публикация поможет опомниться сыну актрисы и заставит задуматься других сыновей и дочерей…
Татьяна Клюева в фильме «Варвара-краса, длинная коса»
В не столь далекие времена до наступления эпохи интернета искусство кино было одним из самых ярких событий в нашей жизни. Каждый новый фильм мы ждали с нетерпением, бежали в кассы, чтобы занять и выстоять очередь за билетами, а потом с восторгом рассказывали друзьям и родственникам о том, какое впечатление произвел на нас увиденный фильм. И особой красочностью поражали, удивляли, восхищали киносказки, где каждый эпизод был настоящим чудом. Автором многих таких чудес был талантливый мастер, настоящий художник, блестящий режиссер Александр Роу. Он умел находить замечательных актеров, каждый из которых на экране, благодаря таланту и мастерству сказочника создавал неповторимый образ, запоминавшийся на всю жизнь. Так, в одной из его работ - в фильме «Варвара-краса, длинная коса» - перед зрителями предстала красавица Варвара в исполнении юной актрисы Татьяны Клюевой. Ее актерская карьера была яркой, хотя и не слишком продолжительной.
Открытое письмо непутевому сыну. «Я прощала ему все…»
Судьба Татьяны Николаевны была скорее традиционной – она решила посвятить себя семье, оставив карьеру. Ее супруг – капитан I ранга ВМФ Дмитрий Сергеевич Гагин стал той надежной опорой, о которой любая женщина могла бы только мечтать. Сын от первого брака Татьяны Клюевой, благодаря отчиму - офицеру Гагину, катался в этой семье, как сыр в масле, с самого детства. Этот мальчик доставлял родителям немало хлопот. Не хотел учиться, бросал учебу в ВУЗах семь раз. Отчим Д.С.Гагин мужественно решал все проблемы приемного сына. Помогал устраиваться на работу, где он, как свидетельствует Татьяна Николаевна, больше четырех месяцев не задерживался.
Семья жила в Севастополе. Но прошли годы, сын вырос, родители состарились. Им требовались особое внимание, любовь и забота. Особенно это было необходимо в тот тяжелый период, когда они болели во время пандемии. И тогда произошло самое страшное. Ушел из жизни Д.С.Гагин, Татьяна Николаевна осталась одна. А ее любимый единственный сын повел себя тогда совсем не так, как положено любимому ребенку. Но лучше об этом расскажут строки письма Татьяны Николаевны.
«…Я, Гагина Татьяна Николаевна, 1951 года рождения, проживаю в г. Севастополе по адресу: проспект Гагарина, д.21, кв. 2, тел. :+79781683146. Обращаюсь к Вам в связи со сложившимися обстоятельствами. В октябре 2021 года я и мой муж, капитан 1 ранга Дмитрий Сергеевич Гагин, тяжело заболели ковидом. Муж был госпитализирован в стационар, попал в отделение реанимации. За ним последовала я. Мне удалось выжить, а мужу – нет. 31 октября 2021 года мне сообщили страшную весть - скоропостижно скончался мой муж. В этот миг моя жизнь закончилась, самое страшное, что могло случиться, случилось! Наш сын, Ян Дмитриевич Гагин, 1976 г.р., никогда не был озабочен нашими проблемами, был безразличен и жесток, нe баловал нас своим вниманием. К сожалению, он научился только брать. Гипертрофированный эгоизм, завышенная самооценка, привычка жить на всем готовом - эти черты поглотили и стерли в его сознании и наше воспитание, и преданную родительскую любовь, и главнейшее понятие о том, что в жизни все надо заработать, прикладывая титанический труд. Я прощала ему все, как единственному сыну. Когда ему сообщили трагическую весть о смерти отца, он объявился в моем доме с супругой Гагиной Евгенией Николаевной. Состояние мое было плачевным, силы покидали: общая слабость, изнуряющая головная боль, сознание путалось, давление – за 250, сердце отказывало, ноги не слушались, распухли, я не могла ходить, больше лежала.
«Сраженная горем, я окаменела, потерялась в этом мире…»
Сын сказал, что не оставит меня, будет помогать, называл мамочкой, говорил ласковые слова, и они переехали ко мне в квартиру. Лекарства мне давала невестка, она по специальности врач-стоматолог. Давала она мне таблетки горстями, но скорую помощь они не вызвали ни разу. Как выяснилось позже, мне давали препараты группы А – феназепам и амитриптилин, причем о том, в каких дозах и где их брала невестка, мне не известно, а ранее я ими не пользовалась, и врачи мне эти лекарства не назначали. Потом были похороны. Воспроизвести события похорон не могу, плохо помню даже сегодня. Желание было одно – умереть. Слишком долго я была счастливой, ведь нас с мужем связывало почти 50 лет совместной жизни, мы одноклассники. А сын заводил разговор о том, что теперь надо думать о принадлежащем нам имуществе, и мне одной не справиться с большим хозяйством. Меня мало интересовала эта тема, было абсолютно безразлично, что происходит вокруг, так плохо чувствовала себя. Но сын настаивал, говорил, что возьмет на себя заботу и поможет вести хозяйство, только надо оформить доверенность на эти действия. Сын по образованию юрист, а я в то время представить себе не могла, что его гуманная профессия позволит ему так жестоко обмануть меня. На пятый день после похорон меня повезли к нотариусу. Как выяснилось впоследствии на суде при рассмотрении моего искового заявления, нотариус – давняя знакомая невестки. Что происходило у нотариуса, не помню. Было состояние полной апатии, глубокая депрессия, сознание то прояснялось, то вновь мутнело. Я не могла думать ни о чем, кроме утраты самого дорогого человека. Видимо, мое и без того подавленное состояние после перенесенного ковида было ослаблено еще и приемом лекарств, потому что голова болела нестерпимо, тошнота подкатывала к горлу, очень хотелось спать. Я что-то подписала, но что – не помню. Содержание документа мне неизвестно, поскольку разъяснений нотариус не делал. Я не помню, кто и что говорил. Дело в том, что у меня плохое зрение (+6) и когда нужно было прочитать написанное в документах, я физически не смогла это сделать: при выписке из больницы я в спешке оставила там все вещи и очки. А нотариус мне в руки документы прочитать не дал. Разве могла я предположить, какое значение имеют эти документы, и какие последствия меня ожидают? Память почти не сохранила подробности происходящего, но на следующий день начался настоящий ад!
«Невестка и сын превратились в монстров…»
Они много кричали, обижали, разговаривали исключительно ненормативной лексикой. Откровенная неприязнь, изощренная грубость, оскорбления, море претензий сыпались на меня, как из рога изобилия. Я не понимала, чем вызвано такое изменение в поведении, жить в таких условиях стало невыносимо. Хотелось спрятаться, ничего не видеть и не слышать. В своем доме я жила на положении бессловесного животного, была слаба и безразлична, только и могла тихо плакать. Уходя из дома, сын и невестка закрывали меня на ключ в моей же квартире безо всякой связи с внешним миром. Как я узнала позже, в дом ко мне тоже никого не пускали. Я не могла понять, чем вызываю такой гнев. Невыносимо болела голова, сковывала слабость, часто были провалы в сознании. Денежные средства, имевшиеся у меня, сын забрал и поначалу говорил, что потратил на похороны и мое содержание. Позже перестал вообще что-либо объяснять. Как выяснилось, все это была ложь: все затраты на похороны, поминки, 9 и 40 дней взяли на себя друзья мужа. На похороны пришло много людей, они давали конверты – у меня их забрал сын (об этом позже мне рассказали друзья – они все наблюдали на кладбище). Потом на суде жена сына, представлявшая его интересы, сообщила суду, что все конверты были пусты! Как бы я хотела, чтобы она произнесла эти слова, глядя в глаза нашим друзьям, унизив морское братство, дружбу, которая исчисляется не одним десятилетием. Ситуация с каждым днем приобретала все более уродливые формы, последовали угрозы жизни. Сын говорил: «Не забывай, моя профессия – убивать. Я убью тебя, и искать никто не будет. А если будут – не найдут. Вышвырну тебя на улицу, оставлю нищей и бездомной. Ты сдохнешь за решеткой сумасшедшего дома, а я объявлю тебя недееспособной…»
Капитан I ранга ВМФ Дмитрий Сергеевич Гагин в молодости
Невестка тоже задавала вопросы: «А вы верите, что я могу вас отравить? А вы верите, что мы сдадим вас в дом престарелых?» Я не претендовала даже на малую толику их имущества или затрат на мое содержание. Такое в голову прийти не могло. За 10 лет их супружества мы ни разу не были в их квартире, нас с мужем не приглашали, мы даже не знали адреса, все от нас скрывали, как от посторонних людей. А все, что мы с мужем заработали тяжким трудом, не имело ни малейшего отношения к сыну и невестке. Никто из них даже в самой малой мере не принимал участия в создании ценностей, никогда сын не дал нам ничего, не потратил на нас ломаного гроша, не помогал ни в быту, ни в строительстве наших домов. Общего хозяйства у нас с сыном не было никогда. Какие могут быть претензии и желания? Дотерпела я до середины февраля и попросила их оставить меня и вернуться в свою собственную квартиру. Был скандал, уходить они не хотели, сын объявил, что квартира – его, теперь все принадлежит ему, и он будет находиться в ней, пока не вступит в наследство, т.е., до 1-го мая. С большим трудом с помощью сестры удалось отправить их в собственное жилье.
«Уходя, они оставили разгром и разруху...»
Пустой холодильник, ни капли питьевой воды и лекарств, даже сердечных и от давления, на кухне валялись остатки еды после похорон, таблетки. Из-за того, что у меня отказали ноги, после похорон я не могла выходить из квартиры и по дому передвигалась с большим трудом, переживала гипертонический криз за кризом и обслуживать себя в полной мере не могла. Свою немощь и слабость победить еще не получалось. Но голова постепенно приходила в норму, я пыталась восстановить провалы в памяти. На помощь пришли друзья мужа, я рассказала им, что была у нотариуса, но не могла вспомнить, где была и кто этот нотариус. Общими усилиями, обзвонив все нотариальные конторы города, друзья нашли нужную, поехали в офис, и тут всплыла правда, которая и объяснила все происходящие события. Мне был представлен документ, в котором я отказывалась от всего принадлежащего мне и мужу имущества и денежных средств в пользу сына. И самое ужасное: документ обратной силы не имеет! Вот и все. Мало того, что была проведена целая «военная операция», грамотно спланированная и блестяще реализованная по введению меня в заблуждение, где все средства были хороши, но еще и не оставлено ни одного пути к спасению.
Я оказалась легкой добычей. Сработали четко и жестко. На дворе стоял апрель, заканчивался 6-месячный срок вступления в наследство. Обратилась я за советом к тому же нотариусу, она успокаивала и говорила, что если я приду с сыном, то она уничтожит документ. С огромным трудом я связалась с сыном – он категорически не желал общения со мной. Но я все-таки достучалась до него. Сын мне в смс-сообщении пообещал закрыть вопрос и дал согласие снова пойти к нотариусу и уничтожить документ, но обманул! Я поняла, что он тянет время. 11 апреля наняли адвоката, так как до окончания срока вступления в наследство оставались считанные дни. Успели подать исковое заявление о признании отказа от наследования недействительным, признания права собственности. Единственный сын и его жена готовы были, не задумываясь, подвергать меня, старуху, любым экзекуциям, лишь бы оставить ни с чем и стать единовластными наследниками. С середины февраля я бесчисленное количество раз писала сыну, взывала к совести, чести и разуму. Убеждала, что он у меня один и в любом случае после моей смерти он – единственный наследник. Для чего он затеял эту злую игру? Ни на одно сообщение он не ответил, его не интересовало, жива ли я, брошенная ими на произвол судьбы. Возмущает его циничное поведение, неуравновешенность, взрывы эмоций. Если злится, то ломает, крушит все кругом. В квартире моей покойной мамы в Москве, где он прописан, прострелен весь паркет, ковер, двери. Он порой бывает неадекватен, психика напряжена. Вот кому требуется психиатрическая экспертиза! С одной стороны, он героическая личность, не сходящая с экранов ТВ, красавец, хорошо образован, но это только его фасад. Его же оборотная сторона не отличается лоском, там он – полная противоположность. Сыну – 47, он взрослый человек. Ему ли думать, как сорвать шкуру со старой матери? Пришло время подросшему сыну взять на себя ответственность за родителей. Но где там!
«В его сердце – лед и жестокость…»
Вот и теперь инициатором моего уничтожения явилась супруга сына. Так хочется легко и быстро разбогатеть, к чему дожидаться, пока меня не станет. Умышленное использование моего состояния здоровья убитой горем матери, лишенной воли психотропными препаратами, одолеваемой последствиями ковида, деморализовало и парализовало мой разум, не позволяя осмыслить и принять верныe рeшeния в момент подписания рокового документа, привело меня в 71 год на порог беды с перспективой бездомной нищеты. Никакой поддержки тем более материальной помощи сын никогда не оказывал. Мне помогают друзья и сестра. В данный момент еда, лекарства, коммунальные платежи, оплата дачи осуществляется друзьями. Я живу подаяниями, а мой сын ходит в генеральской форме, хотя в армии он не служил ни одного дня. Он очень важный и влиятельный, а его мать содержат люди, спасая от голода. Как мне отстоять правду, если я имею дело с обманом в действиях собственного сына? При непреодолимом желании обладать всем родительским имуществом ему, взрослому человеку, пришло в голову переложить всю оплату положенных платежей на старую мать с пенсией в 10000 р. Со временем голова моя стала приходить в норму, я могла оценить происходящее, что-то застряло в черных дырах сознания, но я упорно стремилась восстановить события. Состоялось первое заседание суда, на котором сын, конечно, не собирался присутствовать, его интересы представляла жена. И это несмотря на то, что в дни всех состоявшихся судебных заседаний он находился в Севастополе и раздавал интервью на ТВ. Решением суда мне была назначена психиатрическая экспертиза, которую я должна была еще и сама оплатить суммой в 60000 тыс. руб.! Но таких денег у меня нет, никаких нет! Ровно через четыре дня после первого заседания суда сын неожиданно подает заявление на признание моего иска и требует отмены психиатрической экспертизы. Вот бы и все! Но за день до принятия судом окончательного решения сын нанимает нового адвоката (некоего Лутовинова), отзывает свое согласие с иском и эти действия с новой силой падают с неба на мою голову! Все начинается снова! Сыну и его жене патологическая жадность воспаляет мозг, и они готовы на все, заявляют, что будут бороться до последней копейки!
«Защитить меня некому… Я погибаю!...»
Прошу оказать мне поддержку и оградить от посягательств на мое имущество, здоровье и жизнь со стороны мародеров – сына и невестки. Защитить меня некому. Вот такие наследники! С помощью друзей был установлен достойный памятник мужу, а сын не принимал никакого участия, ему не дорога память об отце, ее невозможно перевести в деньги, а то, что оставил отец, очень даже конвертируемо. Именем моего мужа назван спасательный буксир ЧФ, но это событие 30 сентября 2022 года – присвоение имени отца спасательному судну СБ-36 – сын проигнорировал: для него это событие не является важным, как и все, что связано с родителями. Вот такая благодарность моему мужу, который с младенчества растил и воспитывал Яна, как родного сына, вкладывал всю душу, безмерно любил, учил добру… Мы с мужем всю жизнь создавали себе право на достойную старость, честно зарабатывали благополучие, а в результате получили предательство и подлость единственного сына. Жизнь прожита напрасно, выхода нет! Я взываю о помощи! Защитить меня некому! Я погибаю! Меня ждет жестокая расправа! Помогите!
***
Такой вот крик души человека, находящегося в безвыходном состоянии, в тупике, из которого нет выхода. А что же сын – единственный и любимый, надежда родителей, смысл жизни? Вот строки из письма «любимого сына, надежды и гордости родителей»: «…Вынужден писать тебе письменно, т.к. встретиться не представляется возможным, твое окружение изолировало тебя от твоего единственного сына…» Напомним, Татьяна Николаевна тщетно пыталась и с трудом достучалась до сына после неоднократных обращений. Слова сына – ложь. Далее: «…Неизвестные лица из твоего окружения меня абсолютно незаслуженно обливают грязью, предъявляют какие-то обвинения…». Позволим спросить, уж не похвалы ли ждал новоявленный «боевой командир» за все причиненное матери горе? Наконец, его возмущенная тирада по поводу макета будущего памятника отцу: «…Макет не может быть памятником не только моему отцу – боевому офицеру российского флота, но и вообще кому-либо, потому что это лишь бутафория… Как сын своего отца, как боевой офицер, я не позволю глумиться над памятью своего отца – боевого офицера. Я требую убрать с могилы моего отца цирковую пластиковую бутафорию…». Хотелось бы узнать, какой памятник на собственные средства намерен поставить сам любимый сын боевого офицера? Кстати, памятник Д.С.Гагину уже поставлен на средства друзей, оформлен достойно памяти офицера. А сын в этом участи не принимал. В своих публичных выступлениях Ян Гагин ссылается на нездоровье матери, ее состояние после смерти отца, опираясь на слова адвоката Андрея Баева. Однако, читая письмо Татьяны Николаевны, никак не скажешь об отклонениях в ее психике. Напомним, диагноз такого рода имеет право поставить только квалифицированная экспертная комиссия, а никак не адвокат. А за свою неподтвержденную информацию адвокат несет серьезную ответственность: закон суров. Время даст ответы на все возникшие вопросы, Время откроет истинный облик человека, спрятанный за созданным фасадом с бессовестным использованием имен, когда это ему выгодно - отчима, добропорядочного офицера и человека, и родной матери, известной актрисы, которая убеждена, что такой сын не достоин фамилии отчима, не имеет на нее морального права.
Лучия ПУЗИКОВА,
специально для «МиО»,
Севастополь
