Признаюсь, мой личный путь к пониманию того, что Тарковский сделал в кино, был непростым. Не сразу и не все было понятно. До хрипоты споря в студенческом общежитии, мы медленно и неуклонно постигали этот особенный язык из полунамеков и полудвижений, которым разговаривал со зрителем Мастер. Этот только ему свойственный «взгляд» камеры… долгий, долгий…завораживающий.

Тогда в Афины вместе с фильмами приехали актеры, которые снимались у Тарковского. И среди них – Маргарита Терехова… Судьба подарила мне не просто встречу для интервью с удивительной актрисой, а целых три дня общения с потрясающе интересным, неожиданно и трогательно открытым человеком. Она много рассказывала о Тарковском, а я любовалось ею, и старалась не пропустить ни слова.

- Знаешь, Рита, как я вижу самый удачный кадр? - спрашивал он ее. – Вот женщина просто сидит, а камера ее снимает… Долго… Нежно…

Впрочем, так он и снял Терехову в своем «Зеркале». Она просто сидит… А камера снимает… Кажется, бесконечность… Не нужно слов. И движений не нужно. Целый мир - в одной женщине, которая просто сидит и смотрит вдаль…

А еще Маргарита Борисовна рассказывала, что однажды он оторвался от камеры, посмотрел на нее внимательно и очень серьезно спросил: Рита, ты меня любишь?!

- И что вы ответили?- с замиранием сердца спросила я…

Я сказала: я вас обо-жа-ю…

Потом мы встретились еще раз, в Москве, в ее театральной гримерке. Маргарита Борисовна подарила мне бусы из можжевельника, сказала - на счастье. Я бережно храню их. Из-за нее, в первую очередь…

На днях в очередной безумной передаче сиделка Тереховой рыдала, что ее уволили без объяснений причин. Много говорили о болезни актрисы, о том, что она никого не узнает, даже чуть не показали сделанные сиделкой втихаря фотки…

А я вспомнила, как мы гуляли по Афинам, как прохожие оборачивались на эту очаровательную женщину – любимую актрису великого режиссера – и улыбались в ответ на ее особенную улыбку, угадывая в ней что-то такое, чего нет ни в ком другом на свете…