Приезд мой был по делам – здесь проходил Конгресс Всемирной Ассоциации русской прессы. И по любви – в Берлине тогда жил мой немецкий друг Ян. В страшные для Грузии 90-ые Ян приехал в Тбилиси, пришел к нам в редакцию познакомиться, чтобы потом лазать по горам Сванети и Хевсурети, собирать фольклор… Этнограф по профессии, он был по-грузински теплым и великолепно говорил по-русски.

В рамках конгресса было запланировано много мероприятий и ожидаемо бурное общение с коллегами из разных стран: на огромном столе, заваленном газетами и журналами, которые привезли с собой участники, надо было долго искать место, чтобы расположить свою газету самым выгодным образом…

В первое же «окошко» в работе конгресса я отправилась к рейхстагу. Я хотела вживую увидеть это виденное сотни раз в кадрах военной хроники здание, а главное, стены, на которых оставили свои подписи герои той войны. И хотя немецкие коллеги объясняли, что стены замазаны краской, и остался только небольшой кусочек с надписями, сделанными в том победном году, и хотя я, конечно, понимала, что рейхстаг выглядит сегодня совсем по-другому… Не поехать туда не могла.

Потому что рейхстаг 1945 был личным делом нашей семьи. Потому что до Берлина дошел дорогами войны папин брат дядя Вова. Потому что на дорогах этой войны погибли почти все его одноклассники, с которыми он в 1941 сразу после выпускного вечера отправился добровольцем в военкомат. Потому что рядом с иконами в шкафу бабушка моя, пять лет изо дня в день ждавшая похоронку, хранила пожелтевшие от времени треугольники - его письма с фронта. И молилась на них так же, как на иконы…

А знаете, чего я больше всего боялась, подходя к этому куску не замазанной стены? Что прочитаю на ней боль и кровь, проклятия и ненависть. И буду потом с этим жить…

Но… надписи на стене были о…любви. Оказывается, дошедшие до Берлина в кошмаре войны, потерявшие товарищей, чудом не убитые люди думали о…Любви. В ней признавались, в ней клялись, ею были сильны… Может, потому и дошли они до этого города? И те, кого ждали дома, и те, у кого не осталось ни дома, ни ожидавших. Все они – говорили о Любви, почти под каждой фамилией, под каждым именем, родное село, город и… «Люблю тебя, родная», «Люблю вас всех», «Любовь моя, я скоро вернусь…»

- Получается, война - это дело любви? – мы сидим с Яном в его уютной, по-немецки чистенькой квартире и пьем русскую водку…

- Получается, что, если бы не любовь, не было бы победы, - говорит Ян, и протягивает мне руку, - только бы никогда не повторилось, правда? Пусть будет Любовь вначале и всегда… Пусть она будет не на руинах, а в небе, желательно синем…

- Правда, - отвечаю я, - только бы никогда…