Есть что-то в таком доме больное, причем, от правильности его линий, от изысканности оконных арок, от столика во дворе и от сада, в который ведет заботливо очищенная от травы лестница…становится еще больнее, что ли…

Фрау Хельга впервые приехала в Калами с мужем, вместе они и построили этот по-немецки добротный дом, ничего общего не имеющий с архитектурой греческой Керкиры… Ладный и на долгие долгие годы…счастливой старости вдвоем с потрясающим видом на море….

Потому что сидеть рука в руке и смотреть на море – это сладко, это тепло и это очень по родному… Это не так, как в отшумевшей юности и проплывшей зрелости… Когда наступила старость, понятие «вдвоем» приобретает особое значение… И понятие «смотреть на море» - тоже… Наверное, именно тогда понимаешь, что если вдвоем- то и перестать «смотреть на море» тоже надо в один день…

Но муж умер, и она, выложив в память о нем морскую звезду из камушков во дворе, теперь одна смотрит на море….

И развлекается тем, что учит соседских ребятишек английскому…. Он, то есть английский, у нее очень американский, потому что прожила она почти всю жизнь в Америке…

Фрау Хельга помнит, как в родной Гамбург входили войска союзников…

- Ооооо, они были очень вежливы, я бы даже сказала, деликатны, — вспоминает она, — конечно, они предварительно бомбили город, неподалеку от нас рухнул дом… Мы, дети, ничего не понимали, но мама вывела нас из подвала, где мы прятались во время бомбежки, показала на эти развалины, и сказала: никогда, слышите, никогда вы не будете ни с кем воевать…

Многое забылось в жизни, - вздыхает она, - но эти слова мамы я помню так, как будто она произнесла их вчера…

А еще фрау Хельга уверена, что та война была другая, не такая страшная, как в Сирии…

- Или может мне это казалось? — спрашивает она себя… - Может, потому, что мы были маленькие дети, и рядом была мама? Можем, потому, что вся жизнь была впереди? И тут же, тряхнув седой челкой, уверенно говорит: нет, тогда в сороковых, была другая война….