На днях одна русская девушка сильно меня удивила. Когда я несколько громко обратилась к ней по имени «Наташа», она зашикала, исправляя меня: «Не Наташа, а Натал′ия, в Греции меня зовут только так». Попросив разъяснений, я с удивлением обнаружила, что стереотип «о русских Наташах», который, как мне думалось, отжил свое, все еще жив в некоторых отдельных индивидуумах.

Эпоха славянских красавиц из глухих захолустий нашей большой родины, готовых – условно – продаться в рабство за бусы, давно отшумела. Иные сгинули на любовных фронтах, но большинство – легализовались. Не в том смысле, что получили документы, хотя и это тоже, но перешли в разряд официальных жен, матерей, хранительниц очагов, и работу имеют тоже вполне земную. Рынок эротических и сексуальных услуг, процветающий в Греции конца 90-х – начала 2000-х гг., действительно, отличался сильным славянским акцентом. Но как ушли в историю те беззаботные кутилы-прожигатели жизни, так исчезли и русские красавицы, которые после открытия железного занавеса сделали нам «имя» за рубежом.

Когда-то тема откровений наших девушек из ночных профессий была одной из самых популярных в русскоязычной прессе эмиграции. Анонимные интервью, многостраничные исповеди. Знаю, что две известные в Афинах журналистки объединились и выпустили небольшую книгу, состоящую из воспоминаний разных героинь секс-фронта. Называется эта книга, если не ошибаюсь, «Маски». Но вместе с перестройкой нашего русскоязычного сообщества на более высокий лад, вместе с прогрессом в самосознании и статусе, эта тема практически исчезла с наших журналистских радаров.

Впрочем, редкие экземпляры современной эротической мифологии иногда всплывают на поверхности информационного потока.

Сознаться в преступлении

Моя героиня, танцовщица, профессионал искусства стрип-пластики, приехала в Грецию сравнительно недавно. Познакомились мы более чем случайно и поначалу Таня (я изменяю имя по просьбе собеседницы) не распространялась на тему своей работы.

- Понимаешь, сказать, что ты работаешь в стриптиз-клубе, это как сознаться в преступлении. Осуждать тебя будут абсолютно все – и женщины, и мужчины. Для большинства стриптиз – это синоним проституции. Если в моем окружении появляется новый человек, который не имеет отношения к клубу, я поначалу не то, чтобы обманываю, но не договариваю какую-то часть правды. Пусть человек сначала узнает меня, прежде чем я открою ему эти подробности.

У Тани высшее экономическое образование и в стрип-пластику она, по меркам этого бизнеса, пришла довольно поздно. Начинала танцевать в клубах своего города, потом перешла, так сказать, на республиканский уровень – ездила с шоу по крупным городам своей страны. Дальше гастроли стали международными – Израиль, Португалия и, наконец, Греция. Сталкиваясь с изнанкой жизни, моя героиня переносила негативные эмоции от работы на реальную жизнь.

«Тему» выдает взгляд

- Первое время мне казалось, что в Греции живут одни извращенцы. Я даже не говорю про клиентов «стрипов». Обычная дорога с работы домой или из дома на работу всегда испытание. Будь то повышенное внимание прохожих мужчин или картины рабочих будней трансвеститов на Сингру – от всего этого меня в какой-то момент начало тошнить. У меня начались психологические проблемы. В какой-то момент я поняла, что больше не могу мириться со своей реальностью, что невозможно найти рай в аду.

Таня ничем не отличается от других девчонок ее возраста, разве что красивее среднестатистического уровня, ухоженнее – от ногтей и волос до красивой фигуры с формами. Когда я встречалась с ней, нас преследовали взгляды мужчин, не нас – мою героиню, я на ее фоне выглядела, наверное, той самой пресловутой «страшненькой подружкой». Не знаю, может что-то в ее взгляде цепляет мужчин на крючок? Когда мы обсуждали возможность моего журналистского проникновения в Танин клуб, она предложила представить меня как девушку, которая ищет работу. Но потом внимательно поглядела в глаза: «Нет, взгляд тебя выдаст, слишком спокойный, видно, что ты не в теме».

Пальма первенства у румынок

Сегодня на греческом рынке стриптиз-услуг главенствуют гражданки Румынии, их примерно 80%. Многие из них выбрались из такого дремучего захолустья, что постоянную работу в ночном заведении Афин считают пиком возможной карьеры. Румынок много, все молодые, красивые и отчаянно беспринципные. Они сбивают цены, позволяя клиентам практически все. Заработок танцовщицы в стриптиз-клубе складывается чаще всего так: постоянная ставка за смену, процент от консумационных напитков, на которые удалось «развести» мужчин, процент от приватных танцев. Кстати, так называемый, «приват» или отдельный танец для клиента – это, на самом деле, просто танец, эротический, конечно. Дальше – дело профессионализма. Настоящая танцовщица не будет портить свою репутацию и размениваться по мелочам. Девушки из Румынии «стопа» не имеют, и кроме танца помогут, как могут, справиться мужчине с напряжением. Самое смешное, что менеджеры заведения стараются такую отсебятину пресекать, ведь разбалованный клиент – убыток для магазина. В следующий раз он не захочет стараться, покупать «пото», сорить деньгами, потому что будет знать про очень сговорчивых девушек.

- Таня, а можно познакомиться в стриптиз-клубе с будущим мужем? Ну, как в «Красотке»? – я не могу не задать этот банальный вопрос.

- Ты что, об этом нельзя даже думать, такие мысли надо гнать прочь, а то с ума сойти можно. Подумай сама, кто сегодня ходит в такие заведения? Случайный человек попадает сюда редко. Допустим, мальчишник, и ребята пришли развлечься по-взрослому. Такой случай один из тысячи. В основном местная публика – это люди с пошатнувшейся психикой, или, например, мелкие мафиози, наркоторговцы.

У "легких" денег вкус кокаина

- Как в этой среде обстоит дело с наркотиками и алкоголем?

- Конечно, многие девочки пьют и нюхают кокаин. Во многих заведениях работницам полагается три бесплатных напитка, многие девчонки еще до начала смены успевают опрокинуть напитки за барной стойкой. И это только для начала. За пару лет ночной жизни, сигаретного дыма, алкоголя, наркотиков девушки, если не включается режим самосохранения, начинают выглядеть на несколько лет старше своего возраста. Те, кто находится в бизнесе лет 10, к 30 годам выглядят ужасно. На моей памяти есть лишь один хороший пример – женщина 50 лет, которая выглядит на 30. Но она вкладывает в себя много денег и сил. Что же касается «порошка», в нашем клубе девочкам его продает сам менеджер. Сначала угощает несколько раз, а потом продает по завышенной в три раза цене. Многие девчонки становятся зависимыми от этого стимулятора, ведь это – хорошее настроение, прилив сил, бесконечная энергия, и, в конечном итоге, работают только для того, чтобы оплачивать кокаин. Мне повезло, что я пришла в этот бизнес, будучи уже взрослой. Алкоголь я не люблю, а подсесть на наркотики мне не дал здравый смысл. Я стараюсь хорошо отдыхать и беру лишние выходные, чтобы «выпадать» из этой, как ты называешь, среды.

- Про страховку спрашивать, наверное, смешно?

- Более чем. Естественно, никаких страховок заведение не платит. Максимум, оформят на один день в неделю и, если приходит проверка – сегодня именно тот день. Чуть более защищены те девушки, которые приезжают работать по контракту. Хотя, сколько было случаев, что контракты оказывались липовыми, из-за чего некоторые даже в тюрьму попадали. В основном, хозяева стриптиз-клубов – это звенья мафиозных структур, где крутятся большие деньги. Конечно, они практически не боятся никаких последствий нелегальной работы в их заведениях, зачастую виновными становятся сами девушки.

- Что же заставляет девушек идти на эту работу? Легкие деньги?

- Какие же они легкие? Легкими эти деньги точно назвать нельзя. Но здесь, и правда, не нужна никакая квалификация и денег даже за одну смену зарабатываешь столько, сколько в офисе не заработаешь за неделю.

- Не нужна квалификация? А умение двигаться, танцевать?

- Только не в Греции. Здесь за красивым эротическим танцем в стриптиз-клуб приходят в последнюю очередь. Я даже иногда заставляю себя выполнять сложные трюки, чтобы не терять сноровку. И продолжу, если хочешь, о причинах, почему девушки идут в стриптиз. Один единственный раз за всю мою карьеру я встречала стриптизершу, которая оплачивала учебу. Очень редко – тех, у кого не было выбора, нужно было бы, например, кормить детей. Чаще всего стриптиз – это развлечение и заработок денег на развлечения. Это определенный уровень деградации сознания и подмены понятий. Такие девушки прикрываются историями о стареньких родителях, которым нужно помогать, но спускают все деньги на свои собственные нужды.

Я постараюсь не шуметь…

В стриптиз-клубе царит унылая, пыльная атмосфера. Внутренний декор порядком обтерся и настраивает на тяжелый меланхолический лад. Скучные двухметровые девочки в маленьких бикини уставшими королевами фланируют по клубу, то и дело, поправляя в бюстгальтерах пышные бюсты. Изредка на сцену выходит к шесту очередная танцовщица. Тогда в зале происходит некоторое оживление. Извиваясь и дергаясь примерно минуты две, она устало и томно сходит с помоста и направляется к столику, где сидит клиент, готовый оплатить консумационный напиток. Стоимость входа в заведение – это стоимость одного «пото» - 15 евро. «Закрыть» столик, заказав бутылку виски, стоит 90 евро. Кроме непосредственно работниц, девушек в заведении нет вообще, поэтому в дамской комнате я оказываюсь в окружении полуголых девиц, которые, скользнув по мне равнодушным взглядом, занимаются своими делами. Кто-то смотрится в зеркало, кто-то молча курит, отдыхая от шума в зале, одна девушка разговаривает по телефону: «Ты поужинал? Ну, хорошо, отдыхай. Я, когда вернусь, постараюсь не шуметь. Целую!»

Нонна ДАЙГОРОДОВА

специально для «МиО»